Ангрбоду называют Старухой из Железного Леса. В литературных источниках она упоминается только как супруга Локи и мать нескольких его детей. В видениях она почти всегда предстает в образе высокой мускулистой великанши с рыжеватыми («цвета засохшей крови», по выражению одного духовидца) волосами, страстной, яростной, кровожадной и необыкновенно мудрой и сведущей. Ее прозвище, Старуха (Hag), может показаться оскорбительным, но в действительности оно происходит от слова «hagia» — «мудрая женщина, ведунья». Ангрбода — предводительница клана Волка и глава вождей всех девяти кланов Железного Леса. Это место досталось ей по праву многих побед: она не только ведунья, жрица, волшебница и провидица, но и свирепая воительница и волчица-оборотень. Как госпожа Железного Леса она знает обо всем, что происходит в границах ее владений, и держит все под контролем. Но, как и большинство обитателей Ярнвида, она обычно не покидает пределов Железного Леса и не вмешивается в дела внешнего мира. Если вы хотите работать с Матерью Волков, помните, что она очень разборчива, и если вы по той или иной причине ей не понравитесь, она вас отвергнет, нисколько не щадя ваших чувств. Большинство йотунов недолюбливают душевную слабость, Ангрбода же не терпит ее вовсе: тех, кто немощен духом и сдается без борьбы, по ее мнению, следовало бы бросать на произвол судьбы еще при рождении. Но если вы — сильный и достойный человек, попавший в трудную ситуацию, она может проявить удивительное сочувствие. То, что она понимает под слабостью, не имеет никакого отношения к физическому состоянию: слабость, которую она ненавидит, — это слабость воли. Пусть вы больны или увечны — для нее это неважно до тех пор, пока вы не сдаетесь и продолжаете бороться. С особой нежностью она относится к тем, кто сумел отвоевать себе место под солнцем, несмотря на врожденные физические недостатки или отклонения. На свой лад Ангрбода — тоже Богиня-Мать:со всей свирепостью волчицы, обороняющей волчат, она защищает тех, кого признала своими; но если щенок ведет себя глупо, она сама может на него нарычать, а то и укусить для острастки. Ангрбода сведуща в магии охоты, прорицания и оборотничества и в женских практиках йотунской сексуальной магии. Что касается подношений, для начала угостите ее кровью.
Хотя в литературных источниках Ангрбоду изображают как жену Локи, в иерархии Железного Леса дело обстоит иначе: здесь Локи — всего лишь консорт Ангрбоды. Впрочем, они так или иначе прожили вместе недолго: Локи покинул Железный Лес, отправился в странствия и в конце концов связался с Одином и асами, встретил Сигюн и поселился с нею в Асгарде. Ангрбоде все это не понравилось, но она слишком хорошо знает Локи и понимает, что манипулировать им невозможно; кроме того, она горда и независима — и, скорее всего, не испытывает недостатка в мужском внимании (судя по всему, у нее имеется еще несколько консортов про запас). Обычно она носит мужскую одежду — увидеть ее в женском платье можно не так уж часто; и как военачальница своего клана обычно ходит в доспехах и при оружии. От Локи у нее родилось трое детей: Хела, ставшая богиней Смерти; исполинский змей Йормунанд; и Фенрир, великий Волк-Разрушитель. Последующий брак Локи с Сигюн огорчил Ангрбоду вовсе не по причине ревности (напомним, что многоженство и многомужие у йотунов — в порядке вещей), а потому, что, связавшись с женщиной из асов, Локи — с точки зрения предводительницы клана Волка — предал собственный род и племя. Кто был матерью детей Фенрира — Хати и Сколя, — не вполне ясно: по одним источникам — какая-то безымянная великанша из Ярнвида, но по другим — сама Ангрбода, вступившая со своим сыном в кровосмесительную связь. Правда это или нет, мы не знаем; и, возможно, это останется загадкой навсегда.
Ангрбода Эбби Хеласдоттир …трижды сожгли ее, трижды рожденную, и все же она доселе живет. В космологии Рёккатру великанша Ангрбода — одна из самых сложных персонажей. В этом отношении она может соперничать даже со своей дочерью Хелой. Она разделяет с Хелой многие символы и, подобно ей, может представать и как мать, и как дева, и как старуха. В скандинавских сагах Ангрбода предстает главным образом в последней роли — как Старуха из Железного Леса, великанша, с которой время от времени живет Локи. Она родила ему троих детей — Хелу, Йормунганда и Фенриса, а позднее от того же Фенриса произвела на свет еще двух волков — Хати и Сколя. Таким образом, несмотря на прозвание «старуха», Ангрбода выступает и в роли богини-матери. Фактически, она мать едва ли не всего пантеона рёкков. О характере Ангрбоды как нельзя лучше свидетельствует ее стихия — Лед. Изо льда возник этот мир и первые живые существа в нем. Лед кажется неподвижным, но в действительности он постоянно движется — неощутимо, но неотвратимо. Яркий тому пример — ирландская богиня Кайлих Бэра, богиня-созидательница, мудрая ведунья и владычица зимы, сотворившая горы и холмы и движущая монолиты. Подобно Ангрбоде, Кайлих — триждырожденная (отраженная в двух своих сестрах) богиня, способная вечно обновляться и возвращать себе молодость.
Многочисленное потомство Ангрбоды — не что иное, как сохраненная в мифах память о ее древнейшей роли: изначально она — творящая Женская сила, лежащая в основе всего мироздания. Повторим еще раз: в скандинавской мифологии начало миру положил лед, стихия Ангрбоды. Необъятная бездна Гиннунгагап, из которой выходит вселенная, — это лоно Темной Богини, подобное тому первозданному хаосу, который в индуистской космологии представляется как чрево Кали. Эти идеи наглядно представлены в изображениях Шейла-на-гиг, встречающихся повсеместно на Британских островах и в Ирландии. Шейла-на-гиг — это вырезанная из дерева фигурка безобразной, похотливо улыбающейся женщины, сидящей на корточках и обеими руками широко раскрывшей свою вагину. Имя ее, по разным версиям, связано со словами «hag» («старуха, ведьма») или «giant» («великан»); исследовательница культа Богини Дороти Майерс отмечает, что «gyg» — это одно из скандинавских названий великанши. Оба эти варианта этимологии имеют самое прямое отношение к Ангрбоде: она — и старуха-ведунья, и великанша.
Еще один важный след культа Ангрбоды на Британских островах обнаруживается в поверьях, связанных с лестерширскими холмами Дейн-Хиллз: говорят, что здесь обитает ведьма по имени Черная Аннис (она же — Синяя Аннис, Черная Анна, Черная Энни, Черная Агнес и Кошка Анна), собственными когтями выцарапавшая себе пещеру в песчаниковой скале. У входа в эту пещеру, которую называют Приютом Черной Аннис, растет дуб, в ветвях которого Аннис прячется в засаде. Завидев проходящего мимо ребенка, она прыгает на него сверху и уносит в свою пещеру, выпивает его кровь, пожирает мясо, а кожу вывешивает на ветвях дуба, чтобы та как следует просохла. Аннис ходит в юбке, сшитой из кожи ее жертв. Именем ее (так же, как в Германии — именем фрау Холле, Госпожи Метелицы) пугают непослушных детей: «Не балуй, а не то придет Черная Аннис и заберет тебя». У Аннис — как и у Ангрбоды (по некоторым версиям) и у Хелы, — страшное синее лицо, лицо богини смерти. Происхождение ее имени не вполне ясно, но название самих холмов — Дейн-Хиллз, Холмы Данов — дает ответ на вопрос, почему Черную Аннис можно предположительно отождествить со скандинавской Ангрбодой. Связь между ними отмечали и другие авторы, указывавшие, что Анну англов в Дании называли Ангрбодой и что она была известна также под именем «Ингона». Последнее связано с руной Ингваз — руническим эквивалентом символа vesica piscis[3], ассоциирующегося с вагиной.
В образе Черной Аннис, равно как и в скандинавских мифах, Ангрбода предстает одновременно и как мать, и как убийца. Смысл ее зловещей репутации станет яснее, если соотнести ее с образами неолитической богини смерти. Ее длинные ногти и острые зубы напоминают о том, что богиня смерти иногда изображалась в виде птицы-падальщика — ворона или стервятника. Сидела старуха в Железном Лесу и породила там Фенрира род; из этого рода станет один мерзостный тролль похитителем солнца
Призывание Ангрбоды Элизабет Вонгвизит Слава тебе, Госпожа кланов Железного Леса: Власть твоя велика, воля твоя могуча. Слава тебе, о матерь грозной богини Смерти: Копье твое насмерть разит, не ведая промаха в битве. Слава тебе, о гневная мать страданий: Ярость твоя не знает отдыха и пощады. Слава тебе, о матерь волка и змея: Любовь твоя — сила воли и твердость духа. Слава тебе, мать богов, хранящая Ярнвид: Отвага твоя не знает тревог и сомнений. Слава тебе, ведунья священного леса: Мудрость твоя бездонна и неистощима. Слава тебе, чародейка, смерть поправшая трижды: Сердце твое колдовское будет биться вовеки.
Песнь Ангрбоды Дж. Фрейсон («Род источника Урд» [5]) Я — гнев [6], рожденный стонами рабов, Не знающих борьбы за вкус свободы. Я — гнев, рожденный слабостью рабов, Боящихся искать источник силы. Я — гнев, рожденный глупостью рабов, Не выучивших горького урока. Я — гнев, рожденный леностью рабов, Уверенных, что я приду на помощь. Но я — не сундук сокровищ, Я — не чудесный спаситель, Спешащий по первому зову желанья твои исполнить, Я не утру тебе слезы, Я не развею страхи, И не помешаю тебе гореть в твоей преисподней. Я — кровью омытый меч, Я — тайная суть твоя, Что рыбою на песке бьется, сорвав личину; Я — нож, вырезающий руны, И рун священный узор, Который покажет тебе заклятых врагов кончину. Я — гнев, объявший разум в час исхода Из родовых земель в пустыню моря, Я — гнев, объявший сердце под мечами, Пронзающими жертву для забавы. Я — гнев, объявший сломленную душу От боли, что не чает утоленья, Я — гнев, объявший дух в извечной муке На перекрестье тела и сознанья. Я — злость, что кипит под кожей, Я — цепь родового долга, Я — алая кровь ребенка на материнской груди. Я — мудрость, добытая кровью, Я — сок векового тиса, Я — черная драгоценность в конце твоего пути. Я — храм, объятый огнем, Я — одно из тысяч имен, Я — горький источник слез: давно иссякла вода. Я — ведьма в темном плаще, Я — трещина в камне стен, Я — вестница Темного Века: недолго осталось ждать. Я — гнев, воздетый, как могучий щит В руках, до черноты сожженных солнцем. Я — гнев, воздетый как могучий меч, По рукоять ушедший в сердце труса. Я — гнев, воздетый, как маяк в ночи, Как светоч Правды в мареве обманов, Я — гнев, воздетый, как гремящий глас Судьбы, неотвратимой и премудрой. Я — рокот грядущей бури, Я — вольная, чистая ярость, Я — грозная сеть правосудья: виновному не уйти. Я — колыбель народа, Павшего под мечами, Я — забытая Мать-Земля, что взывает к тебе: отмсти! Я — гибельный, проклятый дар, Я — желчь иссохшим устам, Я — древней веры преданье, живущее меж людьми. Я — твой запретный плод, Я — змей в твоем райском саду, Я — смута восьмого дня, восставшего против семи. Я — Ангрбода, вестница горя. Изрезали годы лицо, но так и не скрыли шрамов. Я — Ангрбода, вестница горя. Не в небе ищи ответ, а в темных глубинах бездны. Я — Ангрбода, вестница горя. Сломай, наконец, свою клетку, пленник собственных страхов! Я — Ангрбода, вестница горя. Хоть раз загляни на дно своей погребальной урны. Я — дряхлая длань веков, Я — сила волшебной земли, Я — та, у кого берут пряжу вещие норны. Я — первая правда твоя, Что веру убьет навек, Я — феникса белый жар, я пламень души упорной. Я — попранная любовь, И я — могила любви, Я — жизнь, что слишком длинна; я — счастье, что слишком кратко. Я — твой единственный хлеб, И я не по вкусу тебе, Но если захочешь жить, ты съешь меня без остатка.
Ритуал блота Ангрбоды 19-й день Блутмоната, Месяца крови (19 ноября) Из Языческого часослова Ордена Часов Цвет: черный Стихия: Огонь Алтарь: На черном покрове расположите вазу с голыми дубовыми ветвями, на которых еще осталось несколько сухих листьев; три зажженные красные свечи; рог с медом; статуэтки волков; пепел от сожженного деревянного сердца и железный нож. Подношения: пепел, размазанный по лицу. Обещание отныне смотреть другими глазами на любое уродство. Пища в течение дня: цельнозерновой черный хлеб; грибы; красное мясо. Призывание Ангрбоды Славься, Ведьма Железного Леса! Из утробы твоей изошли Владычица Смерти, Хозяйка теней и тьмы; Волк-разрушитель И змей, обвивающий Землю. Ты одна против всех стоишь, Ты всегда защитишь детей, Как бы ни были те безобразны, Ты всегда защитишь супруга, Как бы ни был он всем ненавистен, Ты умрешь за своих любимых, Невзирая на их изъяны. Ныне дети твои в плену, Ныне дети твои в изгнанье, Но волна разрушенья и смерти Не замедлилась ни на шаг. Славься, о ты, чье сердце Дотла сожжено слепцами, Не желавшими видеть уродство, Дабы светлая их душа В темном зеркале не отразилась. Хор: Ангрбода! Ангрбода! Ведьма Железного Леса! Мать Волков, Защищай свою Стаю Огнем, и кровью, и сталью! (Все делают шаг вперед, зачерпывают пригоршню пепла от сожженного сердца и размазывают его по лицу. Затем пускают по кругу рог с медом, а остатками совершают возлияние Ангрбоде. Свечи гасят. Железный нож кладут на пол. Покидая ритуальное помещение, каждый переступает через нож).
Фарбаути Вождь клана Молнии из Железного Леса, Фарбаути — древний бог грома и молнии, подобный Тору. Как и Тор, он высок, широкоплеч, силен и вспыльчив. Однако между ними имеются различия. Фарбаути, имя которого означает «тяжело разящий» или «жестоко разящий», — чистокровный йотун, и своих противников он «разит» не только молниями. Среди прочего, Фарбаути насылает болезни: его оружие — немощь, дряхлость и старческие недуги. Имя «Фарбаути» означает «тяжело разящий». Многие романтически настроенные люди полагают, что здесь подразумевается сила молнии, но я полагаю, что это не так. Ничто не разит тяжелее, чем удар, наносящий рану, в которой нет чести: старость, беспомощность, утрата здравого рассудка. Фарабути и впрямь разит тяжело и грубо — и оттуда, откуда мы меньше всего ожидаем. Он не слишком скор на расправу, но если уж он решит поквитаться с врагом, то набросится на него, словно полчища саранчи, и не оставит после себя ничего, кроме голой, опустошенной земли. В конечном счете, так или иначе столкнуться с Фарбаути приходится каждому из нас, и в этом столкновении заключен особый урок: есть на свете такие битвы, победить в которых нам не суждено, и в сравнении с теми утратами, которые постигают нас по воле этого исполина, даже смерть приятна и легка. Фарбаути наносит такие раны, исцелиться от которых уже невозможно. Однако он ожидает, что мы выдержим эту боль, — и в этом еще один из его уроков: стойкость перед лицом сокрушительных невзгод. Как оказалось, я могу служить ему с радостью, — но это служение пробуждает отнюдь не самые лучшие стороны моей натуры. Даже в хорошем настроении Фарбаути готов без устали разглагольствовать о том, как он поражает своих врагов бесплодием, истребляет урожаи, насылает болезни и ранения на тех, кто как-то его оскорбил. Однако из этого вовсе не следует, что он — воплощение зла, как автоматически предположили бы некоторые язычники. Он не зол — он просто есть. Его дары — это победы в битвах и осадах; и, помимо прочего, он предводитель справедливых наступательных войн. Болезни и старость неприятны, но в этом мире они закономерны. И я могу засвидетельствовать, что на деле Фарбаути — верный союзник, дружелюбный, остроумный и очень заботливый. — Тамара Кроуфорд
